Вот отрывок одной главы из книги А Покровского "Калямбра". Уши. Вова Протасов возвращался из увольнения. Когда Вова Протасов возвращается из увольнения, всегда кажется, что ступеньки существуют только для того, чтоб на них спотыкаться, перила-чтоб хвататься, а голова-чтоб бодаться. Если б перед Дарвином в самый урожайный период его дарвинской биографии маячила не нафабренная и чопорная физиономия англичанина, а суровая рожа Вовы Протасова, он не сделал бы гениальный вывод о том, что человек произошел от обезьяны, он сделал бы другой гениальный вывод о том, что человек произошел от корвы, и значительно позже произошел. Но, в отличие от дельфина, тоже произошедшего от коровы, Вова не был наделен чудесным даром эхолокации и после увольнения в город попадал в открытую дверь казармы только с третьего раза. Когда курсант приходит из увольнени, его сейчас же тянет в гальюн (туалет)- там, кроме прочих дел, можно и воды попить. Вова Протасов всегда жадно пьет воду в умывальнике гальюна, присосавшись губами к крану, но до похода в гальюн он, как правило, успевает еще немного покуражиться и покуролесить. Опробовав ситуацию, Вова к ней больше не возвращался. Однажды в час ночи он зажег свет вспальном помещении роты, спросил гадом ползучим:"Спите,свлочи?"-за что немедленно получил прилетевшим ботинком в лоб, упал, где стоял, и успокоился до утра. В другой раз он уже не зажигал свет, а пытался его потушить. Спаренный еще в городе в нечто четвероногое со своим лучшим другом Петей, возвратившись слишком рано в родные пенаты, Вовик решил, что лампочка над его коечкой светит удевительно ярко и ее срочно надо погасить. Вова лег в койку, а его друг Петя, столь же пухленький, взобрался на ту тумбочку, что стоит вплотную к Вовиной коечке. Там он, Петя, раскачиваясь ливанским кедром, поискал в штанах и вынул свой гульфик. Вова был уверен и убедил в том кивающего Петю: если струя из гульфика попадет в лампочку, то она сейчас же взорвется и погаснет. Прищурившись и непрерывно измеряя расстояние выставленным вперед пальцем, он корректировал засыпающего на тумбочке Петю: -Так, так, влево, влево, я тебе говорю влево...а теперь вверх,вверх, я тебе говорю!... Петя, поместив голову себе на грудь, стоял, осклабясь, на тумбочке, а жил он в тот момент, по всей видимости, только нижней своей частью, полностью положившейся на Вову. -Ну давай! - скомандовал ему Вова, убедившись, что Петя отлично скорректирован. Струя вылетела из заждавшегося гульфика и - ни капли мимо - окропила лежащего под ней Вову.
