martefi

С детства мечтал летать… Сейчас я спрашиваю себя: отчего же я так никогда и не попробовал? Вероятно, ничего бы из этого не вышло, но даже будучи мальчишкой я не осмеливался заявить: "Вот вырасту – буду летчиком!". Будучи подростком – ни разу не дерзнул поинтересоваться – а что нужно для того, чтобы подняться в небо, чтобы, почувствовав нетерпеливую легкость и трепет машины, набравшей с избытком взлетную скорость, плавно потянуть ручку на себя и ощутить отрыв, и увиденть неспешное уплывание земли вниз? Я трясу свою память, но она ничего не выдает в ответ, кроме ощущения какой-то общей без-надеждности, царившей в советское время – время моего детства. Ощущение того, что каждому свое, и что есть вещи (и много), которых не видать тебе, как своих ушей. А другим – видать.

Блестящий револьвер, почти как настоящий, привезенный однокласнику родителями из загранкомандировки. Мопед. Радиоуправляемая модель. Лук, который может послать стрелу на 40-50 метров…

Наше благородство и великодушие измерялись готовностью делиться этими чудесами с теми, кого мы звали друзьями. Наша низость – способностью при помощи тех же вещей заставлять товарищей подлизываться и пресмыкаться, наслаждаясь их унижением.

А потом пришла юность, а с нею – осознание того, что такое на самом деле советский строй, и того, что я с этим мириться не буду. Не могу. И того, во что это мне в конечном итоге обойдется.

Потом, слава Б-гу, наступила перестройка, и никто меня никуда не посадил. И появилась возможность уехать. Но уехать очень долго не получалось…

…Последний раз, получая в военкомате справку на оружие, я спросил, не могли бы они меня призвать, ну, если я, например, очень попрошу? И тогда израильский 20 летний мальчишка с нашивками старшего сержанта, котырый лихо командовал всей канцелярией, полной израильскими 19 летними девчонками с нашивками сержантов младших – поглядел на меня печальным, полным понимания взором, и покачал головой…

Чтож, мне достаточно и того, что я могу охранять наше поселение. Я держу в руках М-16 старого образца, списанного из армии, и сознаю, что мы с нею – часть той общей гарантии, что больше никогда мой народ не пойдет покорно, как скот на убой – ни в газовые камеры нацистов, ни под ножи арабских погромщиков.

А над головой проплывают самолеты… Израиль – маленкая страна, и здесь много всего летает. Гражданские лайнеры, маломоторная авиация, сесны разных там картографических и т.п. служб… Над стрельбищем, где мы упражняемся, часами крутит косые петли звено F-18. Готовят наших соколов. А над нашим послением иногда проходит легкий транспортник. Он идет низко, и делает разворот для захода на посадку на ближайщей тренировочной базе погранвойск. Там и полосы-то нет, он садится прямо на грунт. Посадка трудна, ведь мы в горах. Точно опознать его у меня не получается, но он двухмоторный, винтовой и очень сильно напоминает А-20.