Историк Сергей Мироненко ощутил пинок в зад и рухнул на мерзлое дно траншеи. Всё ещё не веря в происходящее, он поднялся и глянул вверх. На краю траншеи полукругом стояли бойцы Красной Армии. - Это последний? - уточнил один из военных, видимо, командир. - Так точно, товарищ политрук! - отрапортовал боец, чей пинок направил директора Госархива в траншею. - Простите, что происходит? - пролепетал историк. - Как что происходит? - ухмыльнулся политрук. - Происходит установление исторической справедливости. Сейчас ты, Мироненко, спасёшь Москву от немецко-фашистских оккупантов. Политрук указал на поле, на котором в ожидании застыли несколько десятков немецких танков. Танкисты вылезли на башни и, ёжась от холода, с интересом наблюдали за происходящим на русских позициях. - Я? Почему я? - потрясённо спросил Мироненко. - Какое отношение я к этому имею? - Самое прямое, - ответил политрук. - Все вы тут имеете самое прямое к этому отношение! Командир указал Мироненко на траншею и историк увидел, что она полна уважаемых людей: тут уже находились академик Пивоваров и его племянник-журналист, у пулемёта с выпученными глазами расположился Сванидзе, рядом с ним дрожал то ли от холода, то ли от ужаса главный десталинизатор Федотов, а возле него в шапке ушанке у которой одно ухо было оттопырено Федор Бондарчук, дальше были ещё знакомые лица, но перепуганный архивист начисто забыл их фамилии. - А что мы все здесь делаем? - спросил Мироненко. - Это же не наша эпоха! Бойцы дружно захохотали. Хохотали не только русские, но и немцы, и даже убитый недавно немецкий танкист, пытаясь сохранять приличия и делая вид, что ничего не слышит, тем не менее, подрагивал от смеха. - Да? - удивился политрук. - Но вы же все так подробно рассказываете, как это было на самом деле! Вы же с пеной у рта объясняете, что мы Гитлера трупами закидали. Это же вы кричите, что народ войну выиграл, а не командиры, и тем более не Сталин. Это же вы всем объясняете, что советские герои - это миф! Ты же сам, Мироненко, рассказывал, что мы - миф! - Простите, вы политрук Клочков? - спросил Мироненко. - Именно, - ответил командир. - А это мои бойцы, которым суждено сложить головы в этом бою у разъезда Дубосеково! Но ты же, Мироненко, уверял, что всё было не так, что все эти герои - пропагандистский миф! И знаешь, что мы решили? Мы решили и вправду побыть мифом. А Москву оборонять доверить проверенным и надёжным людям. В частности, тебе! - А вы? - тихо спросил историк. - А мы в тыл, - ответил один из бойцов. - Мы тут с ребятами думали насмерть стоять за Родину, за Сталина, но раз мы миф, то чего зря под пули подставляться? Воюйте сами! - Эй, русские, вы долго ещё? - прокричал продрогший немецкий танкист. - Сейчас, Ганс, сейчас - махнул ему политрук. - Видишь, Мироненко, время не терпит. Пора уже Родину вам защищать. Тут из окопа выскочил телеведущий Пивоваров и с поднятыми руками резво бросился к немцам. В руках он держал белые кальсоны, которыми активно махал. - Срам-то какой.., - произнёс один из бойцов. - Не переживай, - хмыкнул Клочков. - Это уже не наш срам. Двое немецких танкистов отловили Пивоварова и за руки дотащили его до траншеи, сбросив вниз. - Швайне, - выругался немец, разглядывая комбинезон. - Этот ваш герой мне со страху штанину обоссал! Второй танкист стрельнул у панфиловцев закурить и, затянувшись, сказал: - Да, камрады, не повезло вам! И за этих вот вы тут умирали! Неужто в нашем фатерлянде такие же выросли?.. - Да нет, камрад, - ответил ему один из панфиловцев. - У вас теперь и таких нет. Только геи да турки. - А кто такие геи? - уточнил немец. Боец Красной Армии прошептал ответ агрессору на ухо. Лицо немца залила краска стыда. Махнув рукой, он пошёл к танку. - Давайте побыстрее кончайте с нами, - сказал он. - От таких дел снова умереть хочется. Из траншеи к политруку кинулся Сванидзе. - Товарищ командир, вы меня неправильно поняли, я ничего такого не говорил! И потом, мне нельзя, у меня "белый билет", у меня зрение плохое и язва! Политрук доверительно наклонился к Сванидзе: - А ты думаешь, тирана Сталина это волновало? Он же пушечным мясом врага заваливал! И тем более, я тебе не командир. У вас свой есть - опытный и проверенный! Вот он как раз идёт! Из глубины траншеи к месту разговора подходил Никита Михалков, держа в руках черенок от лопаты. - Товарищ политрук, как с этим можно воевать против танков? - взмолился режиссёр. - Тебе виднее, - ответил командир. - Ты же это уже проделывал. Да, там у тебя, кстати, кровати сложены. Можешь из них быстренько противотанковую оборону наладить! Ну, или помолись, что ли. Авось поможет! Тут политрук скомандовал построение своих бойцов. - Куда вы? - с тоской в голосе спросил Михалков. - Как куда? - усмехнулся политрук. - Занимать позицию у вас в тылу! Заградотряда НКВД под рукой нет, так что мы сами его заменим! И если какая-то сволочь из вашего штрафбата рванёт с позиции, расстреляем на месте за трусость и измену Родине! - Так ведь штрафбатов ещё нет! - Один создали. Специально для вас! Немецкие танки взревели моторами. В траншее послышались отчаянные крики и ругань - новые защитники Москвы выясняли, кто первым начал разоблачать мифы и втравил их в эту историю. Всем скопом били Федотова, после чего его с бутылкой выкинули из траншеи под немецкий танк. Кто-то крикнул ему на прощание: - Ну, за Родину, за Сталина! Михалков вцепился в уходящего политрука: - Товарищ, у меня отец воевал, я всегда был патриотом и защитником героев, помогите мне! - Только из уважения к тебе, - ответил политрук. - Даю отличное средство для сражения с врагом! Лучше не бывает! И командир протянул режиссёру бадминтонную ракетку и три воланчика. - Прощай, Родина тебя не забудет, - похлопал политрук Михалкова на прощание и устремился вслед своим уходящим бойцам.
