ЮЛ

Светлым чувством переполнены наши сердца! Искренняя благодарность нашим инструкторам Бизету, Кальтеру, Моцарту за помощь и знания, которые мы всецело применим на практике. Выше знамя 72-й авиагруппы! Враг не пройдет! Победа будет за нами! Ура!!! (Бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию)

Конгрэтъюлэйшнз энд бэст вищез! Пусть сбудуться мечты!

С замечательным праздником!

Здорово! Будем подтягиваться.

Поздравляю, с днём рождения!

Буду. Значится 17. 45 Аэропорт. Если чуть запоздаю, моб. со мной, Кальтер в курсе.

Приобрел, пол-дня пролетели - не заметил. Эмоций через край. Главное не глотать все не жуя. Пока ничего из дополнений не скачивал. Если что обязательно,- подскажите пожалуйста.

Мне как-то раз "посчастливилось" пережить такие минутки (2-й сюжет). Непередаваемые осюсения...

От белых нарядов зимы Остались одни обрывки. Синее небо весны. Солнечная улыбка. Тают на солнцепеке Кубки из хрусталя. Хмелем наполнены строки: - Эта весна – твоя! - С днём рождения!

Вопрос: можно ли на "нулевом" летать курсанту одному?

С приехалом тебя!

Материал выложен полностью, без исправлений и редакции. Если есть вопросы, пожалуйста задавайте. С уважением, Юл.

...В начале осени 1942 года выпла мощный полуметровый снеговой покров. На расчистку снега мобилизовали женский персонал. Я сидел в кабине самолета в готовности №1, когда возле самолета увидел девочку в гражданской одежде, белой вязанной шапочке с предлинными "ушами" и с лопатой длиннее её роста! Я открыл фонарь и спросил:Что ты здесь делаешь, малявка?" Она не смутилась и своим девичьим голоском бойко ответила:"Нет, ничто!" Проявляя к ней интерес, снова спросил:"Может быть ты и на танцы ходишь?" Она ответила:"Конечно хожу!" Я продолжал:"Тогда приходи сегодня вечером в столовую на танцы..." Вечером, придя в столовую, повстречал "малявку". Оказалось, она прекрасно танцевала с присущей ей русско-цыганской энергией и любовью. Это было первое свидание с моей долголетней спутницей жизни. После Петсамской операции наши две души слились в одну - семейную. Теперь, через многие годы, в дни праздников Победы, при встречах однополчан - фронтовиков, все это вспоминается, воспроизводится в рассказах, возвращая нас в боевую молодость! 8. Эпилог Канули в лету годы Великой Отечественной войны. У каждого моего однополчанина сложилась своя судьба, началом которой была служба в авиации ПВО страны. Каждый из летчиков отдал все возможное здоровье небесной профессии, затем беззаветным гражданским трудом продолжали крепить мощь нашей Родины. Подстать летчикам, на трудовом фронте прославились и те, кто ковал победу на земле. Послевоенные жизненные пути всех, без исключения, фронтовых товарищей описать сложно, а частично, с кем имел и продолжаю поддерживать долголетнее общение, обязывает долг и совесть. Первый мой ведущий в начале моего пути был Козлов Георгий Иванович, с которым довелось учавствовать во многих боях, в послевоенное долголетие продолжил соколиную жизнь. В воинском звании полковник находился на различных командных должностях, передавая свои выдающиеся качества молодым поколениям летного состава. Власов Владимир Васильевич (дед (прим. Юла)) после ВОВ прошел путь войны над землей Северной Кореи, встречался и побеждал заокеанских "Сейбров". После 1960 года руководил на многих предприятиях Москвы гражданской обороной. Сейчас полковник на заслуженном отдыхе. Его друг жизни Власова (Недосекова) Клавдия Васильевна, занимавшаяся авиационным вооружением в период ВОВ, долгие годы отдала профсоюзной деятельности в крупном Московском педагогическом институте. (в прошлом году Клавдии Васильевны не стало (прим. Юла)) Тимшин Виталий Арсентьевич - по здоровью расстался с поднебесной профессией, был рабочим на мебельной фабрике, проявив волю окончил МГИМО, прошел дипломатические пути в Монголии и других странах, трудовую деятельность закончил начальником отдела кадров при ЦК КПСС. Третьяков Георгий Петрович - продолжил летную службу и закончил ее заместителем командира полка, подполковником. В гражданских условиях зарекомендовал себя превосходным кубанским пчеловодом. Бабанов Владимир Васильевич - по окончании летной работы закончил МАИ и до конца земного пребывания работал ведущим авиаконструктором рука об руку с академиком А.Н.Туполевым. Мой напарник Зубков Николай Егорович в последствии проявил себя на корреспондентском поприще в краевой кубанской газете, а его жена - бывшая оружейница в нашем полку - Зубкова Галина Сергеевна за трудовые подвиги в выращивании и уборке кубанского зерна была удостоена ордена Ленина. Матвеев Виталий Аркадьевич - отдает многие десятилетия свои способности воспитанию школьных поколений в должности преподавателя средней школы в г. Геленджик. Тихоплав Таисия Федоровна - в годы ВОВ оружейница и бессменный комсомольский вожак - после демобилизации сосредоточилась на партийной работе в области культурного и духовного воспитания молодежи, занимая долгие годы пост руководителя отдела культуры Челябинского отдела КПСС. Гусинский Тимофей Демидович в армейской авиационной стезе достиг должности командира эскадрильи и продолжил летную жизнь в гражданской авиации. Его дар и способности ярко проявились в поэзии. Множество его стихов и поэм посвящены фронтовым товарищам. Его поэтические произведения изданы на Украине, где он принят в члены Союза писателей. Моим преемником в должностикомандира 1-ой ИАЭ стал капитан Никулин Николай Яковлевич. Более 35 лет он посвятил службе в авиации, уволился из аармии в должности инспектора Главного штаба авиации ПВО страны в звании полковника и продолжил трудовую деятельность в научно-исследовательском оборонном предприятии. И о себе... По окончании ВОВ мне посчастливилось стать слушателем комфака Военно-Воздушной академии ВВС, на её 22-м приёме, который был прозван "золотой ордой" за большое количество награжденных орденами среди принятых. Окончил Академию с отличием и золотой медалью и, вопреки моему желанию, с угрозой невыдачи двухмесячного денежного содержания, был назначен Командованием авиации ПВО страны (с подачи генерала Пестова за дипломную работу о боевых порядках реактивных истребителей) на должность офицера, а затем начальника исследовательского отдела по боевому применению истребителей ПВО. Моя мечта стать строевым командиром сбылась в 1953 году. По моему рапорту я был назначен заместителем, а далее командиром многоаварийного 70-го ИАП в г.Харьков. К 1958 году полк вошел в число передовых авиачастей ПВО страны, за что я был определен кандидатом на учебу в академию Генштаба Советской Армии. Но неожиданно получил предписание - формировать специальную войсковую часть для обучения летного состава стран Варшавского договора, ВВС и ПВО Советской Армии ракетным стрельбам и авиационного обеспечения зенитно-ракетных стрельб на полигоне Ашулук. Созданным в г.Астрахань 116-м УЦБП руководил 8 лет. Затем был начальником Армавирского Высшего Военного авиационного училища летчиков и после двух выпусков молодого летного пополнения перемещен на должность первого заместителя командира корпуса ПВО страны в г.Пермь. На Урале выполнял возложенные на меня функции по руководству авиационными, зенитно-ракетными, радиотехническими полками и другими различными подразделениями и службами Корпуса, дислоцированного на просторах от г. Котлас до г.Тюмень и от г.Екатеринбург до Баренцева моря. По достижении 50-летнего возраста мне сообщили, что после трехразовых представлений на повышение воинского звания повторять представления не будут. Тогда я подал рапорт на увольнение в запас в звании полковника, годным к летной работе, с 8-летним стажем на генеральских должностях и общей воинской выслугой 54 года. Рапорт был удовлетворен. Не допуская разрыва в трудовой деятельности, поступил на работу на предприятие космической промышленности в г. Королев Московской области, на котором 24 года в качестве научного сотрудника выполнял работы по экономическому, временному и организованному обоснованию программ развития ракетной и космической техники. По достижении 75-летнего возраста закончил трудовую деятельность в государственном предприятии и освоил новую "специальность" (в деревне, на даче) - садовода, огородника и пчеловода в которой поставил цель и намерен быть лет до ста,- и без старости! В.П.Знаменский, март 2003 года.

7. На земле фронтовой. Фронтовая жизнь истребительного авиаполка слагалась не только из вылетов на отражение воздушного противника и боёв. Нужно было где-то размещаться, отдыхать, принимать пищу, ремонтировать самолеты, готовить боевое снаряжение, при необходимости подлечиться и т.д. Ко дню прибытия на аэродром "Арктика" на нем небыло стационарных строений для размещения личного состава нашего 767-го полка. Летчики поселились в автобусах, а техсостав в палатках, но было холодно. Все взялись за ломы, кирки, лопаты и стали отрывать землянки в промерзшей приаэродромной земле. Использовалась каждая свободная минута между вылетами. Летчики нашей первой эскадрильи раскопали склон аэродрома со стороны реки Кола, слева от взлетно-посадочной полосы, и соорудили землянку в 20-30 метрах от стоянки самолетов. Техсостав соорудил две полуземлянки - мужскую и женскую - в склоне плоскогорья. через неглубокий овражек от стоянки самолетов. Постепенно летную землянку с бревнами в три наката облагородили строганными досками, оборудовали "буржуйкой" для обогрева и двухярусными нарами, и в ней провели все фронтовые годы, когда полк базировался на аэродроме "Арктика". Питались в столовой - строении барачного типа, расположенной в метрах 150-ти на противоположной от землянки стороне, через взлетно-посадочную полосу. Летчиков кормили добротно, техсостав - хуже. В продуктах питания преобладали: сушеный картофель, соленые овощи и концентраты, завезенные по ленд-лизу транспортом из США и других стран - союзников. На одной из консервных мясных банок я прочитал: "Сделано в США, г.Чикаго, 1914г."! На ужин нам выдавали и боевые сто грамм "Шереметьевской заразы", так прозвали мы пахнущую керосином коньячного цвета водку, производимую на Кольском спиртзаводе, директором которого был Шереметьев. Для профилактики от заболевания цингой и пополнения недостатка витаминов нас поили горьким-прегорьким отваром хвои, который девушки-оружейницы и прибористки противились принимать. Это отразилось на их здоровье,- появилось цинготное заболевание, на ногах нарывы. Летчики, видя такую беду, отдавали девушкам свои пайки шоколада. Зачастую летчики возвращались после боя с пулевыми пробоинами и различными серьезными повреждениями. Поврежденные в боях самолеты ремонтировали под открытым небом, на стоянках. Особенно тяжко было техсоставу в зимние холода. Помнится в зиму 1942 - 1943 годов я возвратился на поврежденном самолете и срочно предстояло менять мотор, но наступила очень морозная ночь. Техники накрыли моторную часть самолета чехлами, зажгли и поставили полярные лампы для подогрева и приступили к замене мотора. Утром я повстречал механика сержанта Гену, участника этой замены. Посмотрел на его руки и увидел на ладонях вырванные куски кожи. К утру самолет был готов к вылету. Сложившуюся фронтовую быль с её боями, победами, потерями и нелегким наземным трудом стремились облегчить духовно, стряхнуть физическую усталоть разнообразием быта. В непогожее вечернее время организовывали танцы: летом - на деревянной танцплощадке, а зимой в летно-техническойстоловой под музыкальное сопровождение баяна или патефона. Изредка демонстрировали кинофильмы. В свободные длинные полярные вечера, создавая и призывая забытье против возникающей горечи потерь, коротали время анекдотами, пели фронтовые и русские-народные песни, играли на музыкальных инструментах, в почете была гитара. На ней профессионально аккомпанировал и красивым баритоном исполнял романсы и песни незабываемый ленинградец Саша Антонов. Постоянным юмористом выступал Федя Цацулин. Я "пилил" на баяне, и многие проявляли себя в силу способностей и наклонностей. Это была поистине сплоченная, братская семья. В полку было несколько десятков девушек-оружейниц, прибористок, связисток и работниц штаба. В нашей первой эскадрилье - 12 девушек, прибывших в наш полк в основном с Урала летом 1942 года, это: Таисия Тихоплав, Вера Смагина, Людмила Муромцева, Анна Ковязина, Клавдия Недосекова, Вера Стихина, Надежда Иванова и другие. Вскоре каждая из них, несмотря на строгий надзор со стороны политработников, заимела сердечные знакомства с мужской половиной. Но отношения между парами слагались с серьезными намерениями. По окончании военного времени большинство из них обрели семейную счастливую жизнь на основе проверенной годами любви. Не миновало подобное и меня...

Уточнил. Дело в том, что согласно приказу маршала Тимошенко пилотам по окончании учебки присваивалось звание =сержант= и только с 1943 года =лейтенант=, поэтому у командиров экипажей - сержантов в подчинении были техники - лейтенанты. Вячеслав Павлович на тот момент был в звании ст.лейтенанта и должности командира эскадрильи, а майор Грамотеев - замполитом, отсюда и подчинение.

Продолжение будет. Немножко, правда, осталось. 7. На земле фронтовой и 8. Эпилог По поводу званий, я сам ничего не понял. Буду ему перезванивать.

... В сентябре, перед началом Петсамской операции я находился в самолете в готовности №1. Ко мне подошел майор Грамотеев и сообщил, что в эскадрилью идет инспекторская комиссия во главе с заместителем кКомандующего авиацией ПВО страны генералом Пестовым. Я отдал приказание, чтобы он (Грамотеев) лично проверил и, при необходимости, принял меры к устранению возможного непорядка, особенно в землянках. Вскоре к моему самолету подошла инспекторская группа и ккомандир полка майор Шмырин приказал передать дежурство заместителю и сопровождать комиссию, показать хозяйственное состояние эскадрильи. Начался осмотр с моего КП, затем землянки летного состава, перешли через овражек, вошли в землянку техсостава. Я вхожу первым, за мной генерал Пестов и обнаружили отсутствие дневального у входной двери. Прошли налево в коридор и увидели,что дневальный рядовой Тыринов стоит в коридоре, в левой руке противогаз, а в правой веник... И громко отрапортовал:"Товарищ генерал...", и замялся. Тут же генерал Пестов вопросил:"Ну, что, товарищ генерал?". Рядовой Тыринов приподнял правую руку, бросил веник и доложил:"Да, товарищ генерал, прибегает писарь Хорьков и говорит, что мол генерал идет строгий. а у меня в землянке ба-ар-дак!". Генерал Пестов прервал его:"А ты что же, бардак только для генералов устраняешь?" И, поняв своей благородной душой ситуацию, повернулся ко мне и спросил, сколько служит этот рядовой? Я ответил, что рядовой Тыринов призван в армию только две недели тому назад и проходит курс молодого бойца. Генерал Пестов понял комичность этой сцены. В последующем разговоре сказал, что война идет к завершению и спросил о моих планах по её окончании. Я ответил:"Если останусь в армии, то окончить академию". Генерал пообещал это запомнить, и... запомнил! Осенью 1945 года я был назначен помощником командира 769-го ИАП по ВВС. Летный состав этого полка был отправлен в Подмосковье на медкомиссию для выявления влияния заполярного климата на здоровье летчиков. Медкомиссия выносила заключения: некоторых летчиков по состоянию здоровья списать с летной работы, большинство других - перевести на службу в более южные районы, а в заключении о моем здоровье было отмечено, что нет оснований покидать небо Заполярья. Это сообщение меня покоробило. Я вспомнил о встрече с генералом Пестовым и послал ему письмо с просьбой о направлении на учебу в академию. Он выполнил свое обещание! Месяца через два я получил вызов с направлением на учебу в Военно-Воздушную Академию ВВС на командный факультет. Определилась моя жизнь на долгие послевоенные годы...

Дальше продолжаем?

Прошу прощения за вынужденный перерыв. Итак, продолжаю: ...6. Победные годы. В 1944 году над Кольским полуостровом наступило наше господство в воздухе. Этому способствовало: пополнение и перевооружение заполярных полков на новейшую авиатехнику; потери противника в воздушных боях и при штурмовых ударах по аэродромам Луостари, Салмиярве и другим. Однако, противник принимал усилия к восстановлению своего былого господства. Так, 22 февраля ими был организован массированный налет истребителей на аэродромы Мурмаши и "Арктика". На отражение налета вылетела от нашего полка третья эскадрилья в полном составе. В жестоком бою севернее поселка Мурмаши летчики третьей эскадрильи сбили несколько МЕ-109 и ФВ-190 и сорвали замысел противника, не допустили штурмовки наших аэродромов. В неравном бою погиб командир эскадрильи капитан Тягунов. Командир звена ст. лейтенант Мельников таранил правой плоскостью Яка немецкий ФВ-190, возвратился на аэродром "Арктика". Перед приземлением на выравнивании самолет энергично перевернулся и упал на ВПП, летчик погиб. После этого боя в течение года противник массированных налетов не организовывал, а его попытки прорваться к порту и г. Мурманск пресекались своевременными вылетами наших истребителей на перехват и патрулирование. До начала Петсамо-Киркенесской операции я ежемесячно парои или в составе по 4 - 5 раз вылетал по воздушной тревоге на перехват или патрулирование в зоны на подступах к Мурманску. Противник, как правило, возвращался и за все эти месяцы состоялась только одна встреча с Ю-88, который, заметив нас, скрылся в облаках. В первых числах октября 1944 года началась Печенско-Киркенесская операция по полному освобождению Советского Заполярья и Северной Норвегии от немецко-фашистских захватчиков. Перед началом операции 767-му ИАП вместе с другими полками дивизии была поставлена задача - прикрывать наземные войска на поле боя вдоль реки Западная Лица от налетов воздушного противника. 7-го октября наша группа на самолетах Як-9 вылетела на прикрытие наземных войск, перешедших в наступление. Погода была облачная. Облака спускались с вершин сопок и временами проходили снежные заряды. Над линией фронта повстречались с группой МЕ-109ф и завязался бой. В сложившихся метеоусловиях бой проходил под облаками между отдельными парами и самолётами, так как держаться в компактной группе было невозможно. На мою долю достался один МЕ-109, за которым я уцепился и на левом вираже стал приближаться к нему на дистанцию эффективной стрельбы 200 - 300 метров. Наконец, зашел немцу в хвост, прицелился и дал пулеметно-пушечную очередь. Немецкий летчик не выдержал, резко потянул ручку и его самолет свалился на левое крыло вниз и врезался в сопку! Это был последний самолет, сбитый мною в Заполярье. В последние дни Печенской операции семь раз вылетал на прикрытие самолетов-штурмовиков на поле боя, на сопровождение группы бомбардировщиков, целью которых было уничтожение различных военных объектов в районе городов Никель, Киркенес и Северной Норвегии. Встреч с воздушным противником не было, но силу и мощь крупно-зенитной и средне-зенитной артиллерии пришлось испытать сполна, когда бомбардировщики преодолевали по прямой путь боевого курса, а мы за ним следовали в зоне сплошного зенитного огня восемнадцати-ствольных гроссбатарей. Снаряды батарей разрывались одновременно и создавали сплошные многогектарные черные площади разрывов. Закончилась Петсамо-Киркенесская операция и война отступила от Северного Заполярья. Зимой и весной 1945 года летчики полков 122-ой ИАД находились в боевом дежурстве, в основном, в готовности №2. Вылеты по тревоге были редкими, в основном на патрулирование в зонах Кольского полуострова. Утро 9 мая 1945 года наш полк встретил на аэродроме Шонгуй. С получением сообщения по радио об окончании Великой Отечественной войны все выбежали из жилых и служебных помещений, землянок на наземные просторы. Наступила бесконечная радость, в воздух стреляли из пистолетов, винтовок, ракетниц, зенитных пулеметов - кто чем мог старался увековечить день начала мирного времени. Может показаться странным, что одновременно с радостью я ощутил какую-то пустоту в своей наступившей мирной жизни. Показалось, что я стал "безработным", ненужным с приобретенной профессией воздушного бойца и вошедшей в душу потребностью в боевых вылетах. Такое настроение развеялось, когда определилась моя судьба - стать профессиональным военным на долгие годы. Произошло это так...

Дорогой ты наш, летимый, В воздухе - неповторимый, Многоуважаемый и неподражаемый! В этот день, тебя рождаемый, Долгожданный и желаемый, Будь всегда ты улыбаемый, Вместе с нами - веселяемый!!!

... Далее продолжались обычные дни с боевыми дежурствами и вылетами на патрулирование, но противник большой активности не проявлял. Через месячное затишье, 26 октября, по тревоге получил приказание взлететь на перехват разведчика. Стояла ненастная погода. Аэродром припорошило снегом. Дул сильный встречно-боковой ветер, завьюжила поземка с редким снегопадом, горизонтальная видимость была ограничена. Для предупреждения сноса самолета влево с ВПП пришлось держать продольную ось самолета под углом к оси взлетной полосы, создавать большой крен на правое крыло и колесо шасси и отрыв с земли произошел с правого колеса. После отрыва, при всех принятых мерах против сноса, все же отклонился в сторону стоянки 2-ой ИАЭ и пролетел почти над ней. После взлета, необычно - разворотом вправо - установил курс в зону перехвата и достиг её на высоте 3000 м. Неожиданно с КП дивизии получил команду: "107-й, идите на посадку, разведчик возвратился". На планировании и при посадке также пришлось создавать большой правый крен и разворот против ветра, приземление осуществлять на повышенной скорости и на правое колесо, тормозить аккуратно, небольшими импульсами. Заруливание на стоянку произвел с сопровождающими по плоскостям самолета. Полет в сложнейших погодных условиях завершился благополучно и разведчик не был допущен к Мурманску. Непосредственно после полета, на аэродроме от имени командира дивизии мне вручили памятный подарок - наручные часы, вторые в моей жизни. К нашей радости в конце 1943 года наш полк был пополнен третьей эскадрильей, вооруженной самолетами Як-7б, боевая нагрузка на нас стала меньше. Господство в воздухе переходило к нашей авиации. Этот переломный год я закончил несколькими вылетами ночью на патрулирование, но противник к Мурманску не подлетал. Мой труд за 1943 год был оценен орденом боевого Красного Знамени.

Хорошенько отдохни. И за нас чуть-чуть

С Днем Рождения! Пусть удачи хоть понемножку, но во всем!

Точную цифру не помнит (сами понимаете), а по справочнику указывает на "Харрикейн" Мк-I, Мк-II.

"То аденома, то подагра, Прошла младенческая прыть. О, дайте, найте нам виагру, Мы свой позор сумеем искупить..."