ДЕД

[ЮЛ]

Печальная новость, друзья.

Сегодня не стало ветерана Великой Отечественной Войны, полковника авиации Власова Владимира Васильевича. Нашего Деда...

[mozart]

Очень жаль..... Я видел его два месяца назад. Еще в добром здравии.... Хороший был Дед. Леша прими мои искренние соболезнования ((

[Bizet(Би-Зет)]

Очень печальная новость.

 

Террор, может на сайте ОК найдется страница памяти?

[mozart]

Очень печальная новость.

 

Террор, может на сайте ОК найдется страница памяти?

Поддерживаю. Предагаю даже создать уголок памяти. Готов помочь чем смогу.

[terror]

Будет, будет, все будет... У меня уже фотографии есть, летная книжка. Обязательно сделаю!

 

Ul.... Мне очень, очень грустно... очень! Ребята, Боже мой, как обидно... Эээх. Да что там... разве скажешь.

[terror]

Я не знаю... Почему-то вспомнилось... Может немного не в тему, вы уж меня простите ради Бога...

 

    Бывает  летом  пора:  полынь  пахнет  так,  что сдуреть можно. Особенно

почему-то ночами. Луна  светит  тихо.  Неспокойно  на  душе,  томительно.  И

думается  в  такие  огромные, светлые, ядовитые ночи вольно, дерзко, сладко.

Это даже -- не думается, что-то другое: чудится, ждется, что ли.  Притаишься

где-нибудь  на задах огородов, в лопухах, -- сердце замирает от необъяснимой

тайной радости. Жалко, мало у нас в жизни таких ночей.

    Одна такая ночь запомнилась мне на всю жизнь.

    Было мне лет двенадцать. Сидел я в  огороде,  обхватив  руками  колени,

упорно,  до  слез  смотрел  на  луну.  Вдруг  услышал: кто-то невдалеке тихо

плачет. Я оглянулся и увидел старика Нечая, соседа нашего.

    Это он шел, маленький, худой,  в  длинной  холщовой  рубахе.  Плакал  и

что-то бормотал неразборчиво.

    У  дедушки  Нечаева  три  дня  назад  умерла  жена,  тихая, безответная

старушка. Жили они вдвоем, дети разъехались.

    Старушка Нечаева, бабка Нечаиха, жила  незаметно  и  умерла  незаметно.

Узнали  поутру:  "Нечаиха-то...  гляди-ко, сердешная", -сказали люди. Вырыли

могилку, опустили бабку Нечаиху, зарыли -- и все. Я забыл  сейчас,  как  она

выглядела.  Ходила  по  ограде,  созывала  кур:  "Цып-цып-цып".  Ни с кем не

ругалась, не заполошничала по деревне. Была -- и нету, ушла.

    ...Узнал я в ту светлую,  хорошую  ночь,  как  тяжко  бывает  одинокому

человеку.  Даже  когда так прекрасно вокруг, и такая теплая, родная земля, и

совсем не страшно на ней.

    Я притаился.

    Длинная, ниже колен, рубаха старика ослепительно белела под  луной.  Он

шел  медленно,  вытирал широким рукавом глаза. Мне его было хорошо видно. Он

сел неподалеку.

    -- Ничо... счас маленько уймусь... мирно побеседуем,  --  тихо  говорил

старик  и все не мог унять слезы. -- Третий день маюсь -- не знаю, куда себя

деть. Руки опустились... хошь што делай.

    Помаленьку он успокоился.

    -- Шибко горько,  Парасковья:  пошто  напоследок-то  ничо  не  сказала?

Обиду, што ль, затаила какую? Сказала бы -- и то легше. А то-думай теперь...

Охо-хо...  --  Помолчал.  --  Ну, обмыли тебя, нарядили -- все, как у добрых

людей. Кум Сергей гроб сколотил. Поплакали, Народу, правда, не  шибко  много

было.  Кутью  варили.  А  положили  тебя  с  краешку, возле Давыдовны. Место

хорошее, сухое. Я и себе там приглядел. Не знаю вот,  што  теперь  одному-то

делать?  Может,  уж  заколотить избенку да к Петьке уехать?.. Опасно: он сам

ничо бы, да бабенка-то у его... сама знаешь: и сказать не скажет, а кусок  в

горле застрянет. Вот беда-то!.. Чего посоветуешь?

    Молчание.

    Я  струсил.  Я  ждал,  вот-вот  заговорит бабка Нечаиха своим ласковым,

терпеливым голосом.

    -- Вот гадаю, -- продолжал дед Нечай, -- куда  приткнуться?  Прям  хошь

петлю  накидывай.  А  это  вчерашней ночью здремнул маленько, вижу: ты вроде

идешь по ограде, яички в сите несешь. Я  пригляделся,  а  это  не  яички,  и

цыпляты  живые,  маленькие  ишо, И ты вроде начала их по одному исть. Ешь да

ишо прихваливаешь... Страсть господня! Проснулся... Хотел тебя разбудить,  а

забыл, что тебя- нету. Парасковьюшка... язви тя в душу!.. -- Дед Нечай опять

заплакал.  Громко.  Меня  мороз  по  коже  продрал  --  завыл как-то, как-то

застонал протяжно: -- Э-э-э... у-у... Ушла?.. А не подумала: куда я  теперь?

Хошь бы сказала: я бы доктора из города привез... вылечиваются люди. А то ни

слова,  ни  полслова  --  вытянулась! Так и я сумею... -- Нечай высморкался,

вытер слезы, вздохнул. -- Чижало  там,  Парасковьюшка?  Охота,  поди,  сюда?

Снишься-то.  Снись хошь почаще... только нормально. А то цыпляты какие-то...

черт те чего. А тут... -- Нечай заговорил шепотом, я половину не  расслышал,

--  Грешным делом хотел уж... А чего? Бывает, закапывают, я слыхал. Закопали

бабу в Краюшкино... стонала. Выкопали... Эти две ночи ходил,  слушал:  вроде

тихо.  А  то уж хотел... Сон, говорят, наваливается какой-то страшенный -- и

все думают, што помер человек, а он не помер, а -- сонный...

    Тут мне совсем жутко стало, Я ползком -- да из огорода. Прибежал к деду

своему, рассказал все. Дед оделся, и мы пошли с ним на зады.

    -- Он сам с собой или вроде как с ней  разговаривает?  --  расспрашивал

дед.

    -- С ей. Советуется, как теперь быть...

    -- Тронется ишо, козел старый. Правда пойдет выкопает. Может, пьяный?

    -- Нет, он пьяный поет и про бога рассказывает. -- Я знал это.

    Нечай, заслышав наши шаги, замолчал.

    -- Кто тут? -- строго спросил дед.

    Нечай долго не отвечал.

    -- Кто здесь, я спрашиваю?

    -- А чего тебе?

    -- Ты, Нечай?

    -- Но...

    Мы  подошли.  Дедушка  Нечай  сидел, по-татарски скрестив ноги, смотрел

снизу на нас -- был очень недоволен.

    -- А ишо кто тут был?

    -- Иде?

    -- Тут... Я слышал, ты с кем-то разговаривал.

    -- Не твое дело.

    -- Я вот счас возьму палку хорошую и погоню  домой,  чтоб  бежал  и  не

оглядывался.

    Старый человек, а с ума сходишь... Не стыдно?

    -- Я говорю с ей и никому не мешаю,

    --  С  кем  говоришь?  Нету  ее,  не с кем говорить! Помер человек -- в

земле.

    -- Она разговаривает со мной, я слышу, -- упрямился Нечай. -- И  нечего

нам мешать.

    Ходют тут, подслушивают...

    -- Ну-ка, пошли, -- Дед легко поднял Нечая с земли. -- Пойдем ко мне, у

меня бутылка самогонки есть, счас выпьем -- полегчает.

    Дедушка Нечай не противился.

    -- Чижало, кум, -- силов нету.

    Он шел впереди, спотыкался и все вытирал рукавом слезы.

    Я  смотрел  сзади  на него, маленького, убитого горем, и тоже плакал --

неслышно, чтоб дед подзатыльника не дал. Жалко было дедушку Нечая.

    -- А кому легко? -- успокаивал дед. -- Кому же легко родного человека в

землю зарывать? Дак если бы все ложились с ими рядом от горя, што  было  бы?

Мне уж теперь сколько раз надо бы ложиться? Терпи. Скрепись и терпи.

    -- Жалко.

    --  Конешно,  жалко...  кто  говорит. Но вить ничем теперь не поможешь.

Изведешься, и все. И сам ноги протянешь. Терпи.

    -- Вроде соображаю, а... запеклось вот здесь все -- ничем не размочишь.

Уж пробовал -- пил: не берет.

    -- Возьмет.  Петька-то  чего  не  приехал?  Ну,  тем  вроде  далеко,  а

этот-то?..

    -- В командировку уехал. Ох, чижало, кум!.. Сроду не думал...

    -- Мы всегда так: живет человек -- вроде так и надо. А помрет -- жалко.

Но с ума от горя сходить -- это тоже... дурость.

    Не  было для меня в эту минуту ни ясной, тихой ночи, ни мыслей никаких,

и радость непонятная, светлая умерла.

    Горе маленького старика заслонило прекрасный мир. Только помню; все так

же резко, горько пахло полынью.

    Дед оставил Нечая у нас.

    Они легли ни полу, накрылись тулупом.

    -- Я тебе одну историю расскажу, -- негромко стал рассказывать мой дед.

-- Ты вот не воевал -- не знаешь, как там было... Там, брат...  похуже  дела

были.  Вот  какая  история: я санитаром служил, раненых в тыл отвозили. Едем

раз. А студебеккер наш битком набитый. Стонают, просют  потише...  А  шофер,

Миколай Игринев, годок мне, и так уж старается поровней ехать, медлить шибко

тоже нельзя: отступаем, Ну, подъезжаем к одному развилку, впереди легковуха.

Офицер машет: стой, мол. А у нас приказ строго-настрого: не останавливаться,

хоть  сам  черт  с  рогами  останавливай. Оно правильно: там сколько ишо их,

сердешных, лежат, ждут. Да хоть бы наступали, а то отступаем. Ну,  проехали,

Легковуха  обгоняет  нас, офицер поперек дороги -- с наганом. Делать нечего,

остановились. Оказалось, офицер у их  чижалораненый,  а  им  надо  в  другую

сторону. Ну, мы с тем офицером, который наганом-то махал, кое-как втиснули в

кузов раненого, Миколай в кабинке сидел: с им там тоже капитан был -- совсем

тоже  плохой,  почесть лежал; Миколай-то одной рукой придерживал его, другой

рулил. Ну, уместились кое-как. А тот, какого подсадили-то,  часует,  бедный.

Голова  в  крове,  все  позасохло.  Подумал  ишо тогда: не довезем. А парень

молодой, лейтенант, только бриться, наверно, начал. Я голову его на  коленки

к  себе  взял  --  хоть  поддержать  маленько,  да  кого  там!..  Доехали до

госпиталя, стали снимать раненых... -- Дед крякнул,  помолчал.  Закурил,  --

Миколай тоже стал помогать... Помогать... Подал я ему лейтенанта-то... "Все,

говорю,  кончился".  А Миколай посмотрел на лейтенанта, в лицо-то... Кхэх...

-- Опять молчание. Долго молчали.

    -- Неужто сын? -- тихо спросил дед Нечай.

    -- Сын.

    -- Ох ты, господи!

    -- Кхм... -- Мой дед швыркнул носом. Затянулся вчастую раз пять подряд.

    -- А потом-то што?

    -- Схоронили... Командир Миколаю отпуск на неделю домой дал.  Ездил.  А

жене не сказал, што сына схоронил. Документы да ордена спрятал, пожил неделю

и уехал.

    -- Пошто не сказал-то?

    --  Скажи!..  Так хоть какая-то надежа есть -- без вести и без вести, а

так... совсем.

    Не мог сказать. Сколько раз, говорит, хотел и не мог,

    -- Господи, господи, -- опять вздохнул дед Нечай. -- Сам-то хоть  живой

остался?

    --  Микола?  Не знаю, нас раскидало потом по разным местам... Вот какая

история. Сына! -- легко сказать. Да молодого такого...

    Старики замолчали.

    В окна все лился и лился  мертвый  торжественный  свет  луны.  Сияет!..

Радость ли, горе ли тут -- сияет!

(с) Василий Макарович Шукшин "Горе"

[terror]

http://www.72ag.org/vlasov.html

 

Любая помощь по дальнейше разработке страницы приветствуется.

[Amur]

Мои соболезнования....

 

Пусть земля будет пухом, а память о нем вечной.

[zig]

в душе грусть...

[Bugel]

Да, грустно... Поколените пилотов, которое без приборов и на одном крыле возвращались домой, а не падали, где попало, наверное уже ушло... действительно, жаль.

[Гость bavari]

Вечная память Деду.

Мои соболезнования.

[ЮЛ]

Большое спасибо за ваши отклики.

Пусть останется добрая память...

[kalter]

Эх.... Нет слов

Мои соболезнования, Алексей.

[DEmentED]

Мои соболезнования.

Время...

[Baltica]

Вечная память..

И земля пухом

[kaktus]

Соболезную ....

[Arrow]

Соболезную...

Вечная память !!!

 

Спасибо ему и низкий поклон...

[El_Brujo]

Наши соболезнования...

[Ivanov]

Будет, будет, все будет... У меня уже фотографии есть, летная книжка. Обязательно сделаю!

 

Ul.... Мне очень, очень грустно... очень! Ребята, Боже мой, как обидно... Эээх. Да что там... разве скажешь.

Пора бы уже............................

[kazak]

Да... Не понять нам того что им пришлось пережить. Соболезную.

История не моего деда, один знакомый рассказывал, но очень четко описывает то поколение.

Жили с дедом вместе - он как и все кто прошел войну всегда был категоричным и прямым, спорить просто бесполезно если он себе что в голову вбил и считал что так и должно быть - то проще было сделать так как он хотел чем идти поперек. Так вот купили ему мобильный телефон Simens, ну чтоб был на связи в случае чего, старость она знаите-ли, мало ли чего, плохо вдруг станет, а проводного телефона небыло... Так вот дед принял подарк с радостью, и быстро основное уловил как звонить... Как то собрались за теливизором всей семьей, показывали документальный фильм о фашизме, на экране концлагерь и эпизод идет соответствующий... Вдруг дед нисто го ни сего встал и пошел в туалет. Минут двадцать его небыло... Выходит и садитца перед экраном со словами - Утапил немчугу! Оказалось в фильме был эпизод о концлагере где висела надпись Simens, тавот он пошел и спустил в унитаз телефон с аналогичной надписью....

[GRom]

Соболезную, Слава Героям !!! Вечная им память...

[Britva]

Земля пухом.

Мы не забудем и детей своих научим помнить.

[Djon]

Вечная память